Голубая планета в клочьях облаков плыла внизу, она казалась такой безмятежной, такой спокойной. Ничего не говорило о бурях, что прокатывались по ее поверхности, напрочь разрушая судьбы сотен миллионов человеков. Никита молча смотрел на занявший всю стену туманного зала «Пика Мглы» экран и только вздыхал. Земля. Россия. Родина. Рядом с ним стоял задумавшийся о чем-то Ник. Оба прекрасно понимали, что там, внизу, для них места уже нет. Они слишком много узнали, слишком много повидали и будут ощущать себя на Земле, как в клетке. Да и эмпатия напрочь отсекла их от жизни обычных людей. Они аарн, и этим все сказано. Ничего не добавишь.

— А время-то на вашей планете в два раза быстрее обычного идет… — эмообраз подошедшего сзади Рена переливался задумчивостью и недоумением.

— В смысле? — повернулся к нему Никита.

— Как ты знаешь, Земля находится в закрытом от внешнего мира пространственном пузыре, — напомнил дварх-полковник. — Выяснилось, что ход времени внутри него тоже не совпадает с общегалактическим. У нас прошло четыре месяца, а здесь около восьми.

— Интересно, — прищурился Ник. — Хотелось бы мне только понять, каким образом наша планета оказалась замкнута в этом пузыре.

— Увы, ответа на этот вопрос не знает даже Баг Бенсон. Да и нам сейчас не до того, если честно. Асиарх с Карсархом завершили первичное сканирование.

— И?

— Мы прилетели очень вовремя, — усмехнулся Рен. — Как будто специально подгадали. Крым пал неделю назад, сейчас красные отлавливают и расстреливают оставшихся в живых и не сумевших эвакуироваться солдат и офицеров Белой армии. Обещают всем сдавшимся амнистию, а на деле…

— Ясно, — прикусил губу Никита. — Я не удивлен.

— Я тоже, — тяжело вздохнул бывший красный комиссар. — Наши дорогие вожди давно показали, что они из себя представляют.

— Мало того, — скривился дварх-полковник, — люди сами регистрируются, поверив в обещанную амнистию. Многим даже службу в армии обещают, а потом арестовывают и расстреливают. За неделю расстреляно около тридцати тысяч человек… Потому не будем терять времени, постараемся спасти хоть некоторых. Только Син просил тебе напомнить, что устраивать новых социальных потрясений не стоит. Ничего хорошего из этого не получится.

— Зачем повторять то, что давно оговорено? — пожал плечами Никита. — Все станем делать тихо и незаметно. Никаких следов нашего присутствия на Земле остаться не должно. Люди тихо исчезнут вместе с семьями, в нынешнем бардаке их исчезновение спишут на войну.

— В таком случае, мы не имеем права брать никого из известных личностей, — усмехнулся Ник.

— Согласен, — кивнул контрразведчик. — К тому же, никогда не доверял высокопоставленным особам, почти все они являются такой сволочью, что слов для описания подобрать трудно.

Красный комиссар от души расхохотался в ответ на эту сентенцию. Рен тоже ухмыльнулся, потом махнул рукой, и метрах в трех от них вспыхнула в воздухе карта Крыма.

— Нашли кого, Асиарх? — спросил дварх-полковник.

— Ищу, — недовольно проворчал дварх. — Потерпи немного. Хотя стой, кое-что есть. Объявляй тревогу, там людей расстреливать собрались!

На экране показалась лощина, поросшая каким-то чахлым кустарником. Около одного из кустов сгрудились с десяток мрачных, небритых мужчин в грязных и рваных шинелях с погонами. Еще четверо неподвижно лежали чуть в стороне. Наверное, их захватили врасплох, во время сна. Скорее всего, группа офицеров пыталась пробраться к побережью. Увы, у них не получилось, попались одному из отрядов красных, прочесывавших местность. Разномастно одетые люди держали группу офицеров на прицеле и видно было, что им все безразлично. Они даже не ненавидели тех, кого собрались убивать, они просто делали свою работу. Чистили Крым от «нежелательных элементов».

— Как и говорили, усыпляем «товарищей» и накладываем фальшивую память, — криво усмехнулся Никита. — Будут помнить, что расстреляли очередную группу офицеров, и ничего необычного при этом не произошло. Кто идет, коршуны?

— Да, — кивнул Рен. — Сам-то пойдешь в первую вылазку?

— Обязательно! — потер руки контрразведчик. — Ни за что не упущу такой возможности.

На экране было видно, как красные передернули затворы винтовок и прицелились в молча ожидающих смерти людей. Но выстрелить не успели. Ни с того, ни с сего они начали опускаться на землю, устраиваться поудобнее и немедленно засыпать. Какая-то минута, и спали уже все. Ошеломленные, ничего не понимающие люди застыли на месте, не веря своим глазам. Что это значит? Почему краснопузые уснули? Что вообще происходит? А закрутившиеся в воздухе туманные, черные воронки в полтора человеческих роста вообще ввергли большинство в ступор. Белые офицеры круглыми глазами смотрели на выскальзывающих из воронок людей в черных, зеркальных доспехах и только молча открывали рты. Как будто зевали. Примерно так открывают рты рыбы, внезапно вытащенные из родной стихии на воздух. А то, что эти странные незнакомцы висели в воздухе, стоя на маленьких досках, совсем сводило с ума.

— Здравствуйте, господа! — раздался чей-то уверенный голос.

Из воронки вышел светловолосый мужчина лет тридцати, одетый в незнакомую, черно-серебристую форму с огненным глазом на левом плече. Он широко, открыто улыбался. Какой-то сияющей улыбкой, что ли, иного определения никто подобрать не смог. Следом за ним появился человек пониже с довольно ехидной физиономией. Этот сразу отошел к уснувшим красным и принялся внимательно их осматривать. И сразу согнулся в приступе явно болезненной рвоты.

— Что, Ник? — с иронией спросил первый. — Думал, среди тех есть кто достойный?

— Думал! — огрызнулся тот. — С этим вот, Сашкой Морозовым, мы с семнадцатого года вместе воевали. Никогда бы не поверил, что он такой сволотой окажется…

— Наивный.

— Твои не лучше! Вон на тех двоих посмотри! Своих же товарищей на смерть посылали, чтобы собственные шкуры спасти.

— Простите, — вмешался в непонятный разговор один из офицеров. — С кем имеем честь?

— Никита Александрович Ненашев, — представился первый незнакомец. — Лор-капитан легиона «Бешеные Кошки», орден Аарн. Текущий альфа-координатор. Мы прибыли за вами, господа. Не за вами конкретно, сейчас группы наших легионеров прочесывают весь Крым в поисках выживших.