— За тем и пришел, — кивнул Ларен. — Один мой знакомый директор детского дома как раз воспитателей себе ищет. Уж опытный сержант сумеет справиться с ватагой озорных пацанов, как никто другой. А воспитателям там и квартира, и стол предоставляются. Одинокому старику в самый раз будет. Скоро сюда должны подойти и сержант, и директор. Как раз познакомлю их.

— Молодец, сынок! — одобрительно кивнул генерал. — А этот директор, он из наших?

— Не совсем из наших, но офицер.

— Тогда нормально.

В дверях появился пожилой, полностью лысый человек в потертой военной форме без знаков различия. Через его плечо был переброшен ремень видавшего виды армейского вещмешка. Лицо человека покрывали шрамы, серые глаза смотрели вокруг с некоторым беспокойством. Он внимательно оглядел бар и кивнул, увидев у стойки капитана. Тот тоже увидел вошедшего и помахал ему рукой. Пожилой подошел к нему и снова кивнул.

— Рад видеть, сержант, — тепло улыбнулся Ларен.

— Здравствуйте, господин капитан.

— Ой, только не надо официоза! А то я не помню, как ты меня вокруг плаца палкой гонял.

— Так за дело же, — усмехнулся сержант.

— За дело, — согласился Ларен. — То, что мы тогда утворили, ни в какие рамки не укладывалось. Спасибо, хоть в штрафную роту не упекли. А могли.

— Что я узнаю о тебе, сынок? — донесся до него смеющийся голос генерала.

— Да курсантские игры… — покраснел капитан. — Мы, понимаете ли, начальника училища в белый цвет выкрасили…

— Так это был ты? — расхохотался старик. — Твой начальник действительно подавал рапорт на вас и хотел списать в штрафную роту. Напомни-ка мне, как там дело было?

— Нудный он был, — вздохнул Ларен. — Достал всех курсантов до последних печенок. Вот мы и сперли ведро белой краски с космодрома. И ни один не подумал, что краска-то не простая, что ею корпуса звездолетов красят. А значит, особо устойчивая. Бедный начальник после того, как это ведро на него опрокинулось, год не мог краску с себя смыть…

— Ай, молодцы! — от души хохотал генерал. — Ай, молодцы! Занудой ваш начальник, конечно, был редкостной. Но следовало все-таки выпороть вас за такие вещи. Вы бы беднягу еще в ретрокраске искупали. Тогда бы точно под расстрел пошли.

— Ну, мы тогда хоть и курсантами были, но не совсем идиотами. Знали, что ретрокраска смертельно ядовита.

— И то хорошо.

— Кстати, господин генерал, позвольте представить вам первого сержанта Вальгера Кари Эстена, — показал Ларен на лысого человека. — Сержант, перед вами флаг-генерал Фаниль Бенио Меранек.

— Господин генерал! — привычно вытянулся тот.

— Отставить, сержант. Не в казарме. Садитесь.

— А меня Эдди зовут, — вмешался в разговор хозяин бара и пододвинул к замершему сержанту кружку черного пива. — За счет заведения.

— Спасибо, — ответил тот и машинально отхлебнул.

Потом потряс головой и вздохнул. Встреча с одним из своих бывших курсантов не слишком вдохновила внезапно оказавшегося на дне жизни человека. Обычно люди очень быстро забывали тех, кто оставался позади. А уж тем более тех, кто ниже по положению. Но ставший капитаном внутренних войск курсант оказался не таким. Откровенно говоря, Вальгер не собирался идти на назначенную ему Лареном встречу. Но хозяйка комнаты, которую он снимал последние два месяца, вытурила злостного неплательщика со скандалом. Податься было особо некуда, потому сержант подхватил вещмешок со своими скудными пожитками и пошел-таки в бар «Старая казарма». Там обычно собирались офицеры, и сержанты с солдатами избегали появляться в нем, чтобы не мозолить лишний раз глаза начальству. Снова отхлебнув пива, Вальгер незаметно вздохнул — давно не приходилось пробовать подобного, все полгода после отставки. Никогда не думал, что его вышвырнут из армии таким образом. И с такой пенсией. Впрочем, это издевательство назвать пенсией грешно. Двести кредитов в месяц! При цене обшарпанной комнатенки без мебели в сто двадцать, как минимум. Где-то в далекой провинции на эти деньги вполне можно прожить и даже безбедно, но поди доберись до той провинции, билет на самый медленный и старый корабль стоил тысячи две, а то и побольше. И где взять денег на этот билет? А на столичной планете цены на продукты были таковы, что оставшихся после оплаты комнаты восьмидесяти кредитов едва хватало на пару недель самого скромного питания. Вальгер еще не опустился до того, чтобы рыться по помойкам, но был уже на грани того. Можно, конечно, пойти в наемники, но старый служака при одной мысли о наемниках испытывал гадливость. Идти убивать кого-то за деньги? И чаще всего не виноватых, а просто чем-то помешавших нанимателю? Нет уж, не по нему. Иногда сержант даже подумывал о самоубийстве, особенно в минуты отчаяния. Вчера он натолкнулся на капитана Велларена совершенно случайно около биржи труда, вокруг которой толпилось немало таких же жаждущих получить хоть какую работенку, что было почти невозможно при царящей в Трирроуне безработице. Ларен узнал бывшего сержанта-наставника первого курса в военном училище и страшно обрадовался. Слово за слово, и Вальгер разговорился, рассказав свою невеселую историю. Капитан пообещал справиться у кого-то по поводу работы. Старый сержант не особо поверил, что тот вообще станет что-либо делать, но промолчал, решив не идти на встречу. Если бы хозяйка квартиры не выгнала его, то и не пошел бы. Ладно, надо поглядеть, авось капитан действительно поможет. Но оказаться сидящим рядом с генералом Вальгер никак не рассчитывал. Тем более с легендарным генералом Меранеком, бывшим военным министром, когда-то командовавшим обороной граничных фортов на Векальте. История этой обороны обошла всю галактику, по ней было написано немало книг и снято несколько инфофильмов.

Генерал вдруг встал и уставился на входную дверь. Уставился с возмущением. В бар «Старая Казарма» по незнанию вломился какой-то хиппи. Длиннющие, ниже пояса, наверное, черные волосы, драная, ярко-красная косоворотка и короткие цветастые штаны. Да, синие в мелкий желтый цветочек широкие штаны до колен. Одним своим видом эти штаны могли вызвать инфаркт у любого военного. Сержант неодобрительно покосился на хиппи — погонять бы этого разгильдяя годик как следует, глядишь, и получилось бы человека сделать. Что странно, выглядел неформал совершенно спокойным, не обращая никакого внимания на направившихся к нему людей в военной форме. Обычно подобные ему сразу делали ноги при виде военных.